Соседи по планете: Домашние животные - Страница 73

Существовали и особые депо — каретные. Там можно было нанять экипаж для любой надобности и на любое время: на день, или на месяц, или на один выезд. Были специальные кареты для свадеб и для похорон. В Москве напоминает об этих депо сохранившееся название улицы — Каретный ряд.

Кстати, и о ямщиках сохранилась память в названиях московских улиц.

В Москве с конца XVI века было несколько ямских слобод. Одна из московских улиц, названная сейчас Дубининской — в память о большевике Иване Константиновиче Дубинине, до переименования называлась Коломенская-Ямская — там жили ямщики, ездившие в Коломну и Рязань. Кстати, слободы располагались по географическому признаку: жившие в них ямщики обслуживали определенные направления. Поэтому существующие сейчас Тверские-Ямские (параллельно улице Горького — бывшей Тверской, между площадью Маяковского и Белорусским вокзалом) — это память о слободе, где жили ямщики, гонявшие тройки в Тверь (теперешний город Калинин).

Названия улиц Москвы напоминают и о другом виде лошадиного транспорта. В районе бывшей некогда Дорогомиловской ямской слободы (у теперешнего метро «Студенческая», Большой Дорогомиловской улицы и Кутузовского проспекта) сохранились еще Извозные улицы. В Дорогомиловской слободе жили ямщики, гонявшие тройки по Смоленской дороге, жили и легковые извозчики. Но много было ломовых извозчиков — ломовиков, как их называли обычно. Это были сильные люди, управлявшие могучими конями. Иногда одна, иногда две лошади впрягались в прочные платформы-телеги, на которые грузилось огромное количество всякой клади.

Извозчик-лихач.

Ломовиков было много, даже больше, чем извозчиков. Это и понятно: легковых извозчиков часто подменяли собственные выезды, на худой конец, люди даже из одного конца города могли пойти в другой пешком. А вот груз надо было на чем-то возить.

До появления поездов все, что производилось в России — и продукты, и сельскохозяйственные товары, и промышленные, — все, все развозили по городам и селам на лошадях. Бесконечно длинные обозы один за другим тянулись по заснеженным или пыльным дорогам России. Шли обозы из Архангельска и Сибири, из Средней Азии и с Кавказа. Шли долгие недели, иногда — месяцы. В городе товар продавали, продавали и часть лошадей. Они оставались в городе. Одни — у легковых извозчиков, другие — у ломовых.

Но даже когда пошли поезда, значение ломовых извозчиков не уменьшилось. Во всяком случае, в городах. Может быть, даже увеличилось. Ведь поезда привозили очень много товаров, леса, сырья и других грузов. И все надо было перевезти по месту назначения, причем сделать это требовалось быстро, чтобы товары не залеживались на станциях, чтобы не переполнялись склады и пакгаузы.

Конечно, поезда тогда были не такими мощными, как теперь, и составы были не такими длинными, и вагоны не такими вместительными. Но все равно количество груза было огромно. А перевезти это могли только ломовики со своими могучими лошадьми.

И все-таки у ломовиков тоже не всегда находилась работа.

«У Проломных ворот десятки ломовиков то сидели идолами на своих полках, то вдруг, будто по команде, бросались и окружали какого-нибудь нанимателя, явившегося за подводой. Кричали, ругались. Наконец, по общему соглашению, устанавливалась цена, хотя нанимали одного извозчика и в один конец. Но для нанимателя дело еще не было кончено, и он не мог взять извозчика, который брал подходящую цену. Все ломовые собирались в круг, и в чью-нибудь шапку каждый бросал медную копейку, как-нибудь меченную. Наниматель вынимал на чье-то „счастье“ монету и с обладателем ее уезжал». Так описывал В. А. Гиляровский ломовых извозчиков в Москве. Две характерные детали: если легковые извозчики могли стоять где угодно (правда, и у них были определенные стоянки, но могли поджидать седоков и в любом месте, как сегодняшние таксисты), то ломовики обычно имели постоянные стоянки — биржи. И вторая деталь: они дружно обсуждали цену, еще не зная, кто поедет и получит деньги, и тянули жребий — чтоб «без обиды».

Ломовые извозчики были пролетариями в полном смысле этого слова. И если лихачи, привыкшие угождать своим богатым седокам, возившие подгулявших купцов и «золотую молодежь», увозившие от полиции преступников и получавшие за свою лихость и беспринципность солидные «чаевые», в основном были настроены явно реакционно (не случайно многие вступали в черносотенный «Союз русского народа»), то ломовики принимали участие и в забастовках и в революционном движении. Они вставали на защиту друг друга и заставляли считаться с собой не только хозяев, но и полицию.

Ломовики существовали долго. Даже когда появилась конка, это не повлияло на них. Конка повлияла на легковых извозчиков, да и то не очень сильно: они продолжали существовать и во времена конки, и даже когда появились трамваи. Но количество их значительно снизилось: все-таки много народа стало пользоваться конками.

А вот грузы, тем более тяжелые и объемные, конки не перевозили. Это продолжали делать ломовики на своих могучих лошадях.

Конка. Известно, что железные дороги появились в конце XVIII века в Германии, Англии и Франции, а в России — на Алтае. Железные дороги, как заметил Генрих Гейне, «убили пространство». Действительно, сейчас для нас железная дорога — это мчащийся электровоз (паровозы — уже история). Мы вечером садимся в поезд в Москве, а утром уже в Ленинграде. А когда-то такой путь занимал не менее двух недель. Но и электровозы для нас уже слишком медленны. Самолеты, причем такие, которые делают 800 километров в час. И только так. Скорость — девиз нашего времени.